www.leo-ru.us



ВРЕМЯ ПОКАЖЕТ


Дверь распахнулась, и я увидела улыбающуюся Татьяну. Ее глаза таинственно искрились, и весь ее вид был заговорщический. Она протянула мне навстречу руку и сказала:


- Пойдем быстрей, я покажу тебе что-то!


Я следовала за ней и уже на ходу понимала, что меня ожидает нечто.


Таня осторожно взяла со стола огромную тарелку, повернула ее к солнечному свету, льющемуся из окна, при этом тарелка как будто мгновенно разложила этот свет на составные и отразила в себе разноцветные колора: бирюзовый, пшеничный, кобальтовый. Она играла красками и сияла, и было радостно на нее смотреть.


- Потрогай, она еще теплая! Только что из печки! - сообщила мне художница.


Я крутила теплую тарелку и так и этак и рассматривала узоры на ней, красочные полоски и прожилочки, прозрачные бусинки-камешки, удивлялась перламутровому блеску глиняной запеченной глади…


- Великолепная тарелка! Ну, неужели тебе не жалко будет отдать ее кому-то? - спросила я наконец.


- Да ведь для этого я и работаю, - чтобы кому-то это понравилось, чтобы кто-то купил и принес в свой дом! А я еще сделаю!


Тарелка только что из печки!

* * *


Так началась моя встреча с художницей Татьяной Ламброзо.


Татьяна живет в Майами не так давно, - 3 года. Майами, Америка - вторая иммиграция для нее. До этого - Иерусалим, Израиль; а еще раньше - Омск, Сибирь.


- А родилась-то я в Крыму, - начинает свою историю Татьяна.


- Так теперь мне понятно, почему такая тяга к теплу - Иерусалим, Майами... Не то, что холодный Омск! Как в Омск попала?

ТАТЬЯНА: Отец был ученый. Его назначили заведующим кафедрой института в Сибири.

- И вы всей семьей переехали в Омск?

T.: Да. Отец, мама, я и брат. Меня сначала отдали в музыкальную школу. Родители хотели втолкать в меня все, что могли.

- Мама - творческий человек?

T.: Мама - художница - Ирма Ломброзо. Она - живописец. Поэтому сразу было определено: моя будущая профессия - художник. Я росла среди красок. В 4 года я написала свой первый рисунок Чарли Чаплина.

- В 4 года Чарли Чаплина???

Портрет Татьяны

T.: Да. У нас в доме был телевизор, и я увидела смешного маленького человечка.

- Здесь, в вашей гостинной, на стене висит прекрасный портрет девочки…

T.: Девочка - это я. Это мама нарисовала мой портрет. Она нас с братом много писала. Она рисовала другие портреты, также очень красивые реалистичные натюрморты... Мы c братом постоянно были в мастерской. К маме приходили художники, они вели какие-то беседы, и мы крутились возле них. Вечно были в краске, и запах пинена, запах масляных красок был для меня привычным... Конечно, я все это впитывала. Я занималась в музыкальной школе, а потом - в художественной. Так музыцировать меня заставляли, а рисовать было моим удовольствием.

- К Омску привыкла? Потом, в иммиграции, вспоминала родной город?

T.: Единственное, что я любила, это Крым. Я на лето, когда уже рисовала по-настоящему, приезжала в Крым к бабушке. Там же очень красиво: кипарисы, маленькие симпатичные домики… Я любила это рисовать.

- В каком месте вы жили?

T.: В Симферополе, но ехала я в Алупку. Я выбирала место, где нагромождение камней, которые с Ай-Петри попадали, я там сидела и писала.

…А Омск? У меня из окна было видно штук 8 труб и все с дымком! Город серый, много дождей, тучи... Даже творчество художников...

- Неужели серое?

T.: Темные тона.

Во время интервью

- Откуда же у тебя появились эти яркие краски?

T.: Я же южанка. А потом жизнь в Израиле. Когда я туда приехала, меня все сшибло просто с ног: все такое сочное, яркое! Море, этот белый город, в котором и жизнь, казалось, насыщенная, цвета вокруг такие яркие! Мне даже потом это стало мешать. Я у себя дома убрала все яркие цвета, поменяла одежду. С тех пор не ношу других цветов, только черное и белое, бежевое еще...

- Почему?

T.: Потому что краски мне мешают.

- В картине не мешают?

T.: Нет.

- Но мы перескочили. Что было дальше, когда получила высшее образование?

T.: У меня высшее педагогическое и высшее художественное. Я в Омске преподавала в детской художественной школе для одаренных детей. Там были замечательные преподаватели, мои друзья. А еще в институте я познакомилась со своим будущим мужем. Вот с ним вместе мы и уехали в Израиль.

- А интересно, мама учила рисованию?

T.: Мама была членом Союза Художников бывшего Союза и крепким практиком. Она до сих пор - мой главный критик и советчик. Она с отцом живет в Сан-Франциско.

- Значит, она знает твое творчество, как она о нем отзывается?

T.: Ей очень нравится. Я делаю фотографии и отправляю ей.

- Мама - художница, а ты выбрала керамику.

T.: Керамикой по-настоящему я занялась только в Израиле. В школе, в которой я работала, был класс керамики. И я там чего-то лепила для себя: какие-то цветы, вазы... А когда мы приехали в Иерусалим, мы попали в ортодоксальный район, назывался Меашиарим (в переводе с хибро Сто Ворот) - это богатый еврейский район. Мы там увидели богатые еврейские семьи. Они все такие красивые: их одежды, шляпы, длинные платья - ренессанс! Я смотрела и любовалась этими людьми. И, конечно, не смогла устоять: у меня в доме появилась глина… Я слепила мишпуху еврейскую - и папу, и маму, и нарядных деток.

Я никогда не занималась еврейской темой, а здесь - будто глина подсказала! Да и тема меня очень вдохновила! Я стала работать для галереи. Татьяна за работой А спустя какое-то время уже участвовала во Всемирной выставке художников, работающих в еврейской тематике. Все случилось очень быстро, потому что эта работа меня просто захватила. И это направление было для меня новым, волнующим.

Вообще самый яркий период в моей жизни это, конечно, Израиль. Майами как бы довесочек такой...

- Ваша жизнь в Майами только началась...

T.: Милое место, мне здесь спокойно. А там обстановка очень напряженная, как известно... Здесь я спокойно работаю.

- Но краски, наверное, одинаковые - южные?

T.: Нет, там поцветнее будет.

- А Майами на этом фоне сонный, да?

T.: Похоже. Там я будто растворилась, быстро вписалась, все мне было близким.

- Теперь понятно, как родилась эта коллекция керамическая еврейских образов.

T.: Да, я полюбила эту страну. И у меня там настолько все хорошо складывалось, я была там востребована... И страна интересная, богата своей историей!

- И все равно, переезд в Майами был, как я понимаю, "в струю"?

T.: Я сюда приехала, потому что давно работала с этими галереями из Израиля. Меня же многие покупали именно из Майами. Поэтому не было никаких сомнений, куда переезжать. Ведь Майами, конечно же, напоминает мне Израиль - солнце, пальмы…

- Здесь еврейская коллекция продолжается?

T.: Да, вот в здешнюю галерею приходят израильтяне, видят мои работы и говорят: "О, это наша художница!" А хозяйка галереи говорит: "Теперь уже наша!"

- Я видела эту коллекцию: типажи замечательные! Как верно все подмечено! Эти грустные лица! Печальные глаза, пухлые губы! Для меня ваши работы не только красивые, но от них еще и веет улыбкой.

T.: Да они с юмором, они смешные! Евреи смешные со своими пейсами, с грустными глазами. И эти женушки у меня стилизованные: эти веснушки… Они немножечко пародийные...

- И очень симпатичные!

T.: И я люблю их.

- У каждого художника - свой подход к творчеству. Некоторые вынашивают в голове, некоторым снится... Некоторые определенно чувствуют, что хотят написать… А некоторые садятся к полотну и не знают, что будет...

T.: У меня так. Мне помогает то, что я могу сменить работу: пишу, потом леплю. Как бы смена творческих направлений. Мне это очень нравится: я устаю от керамики, я пишу.

- Здесь, в Майами, начался новый творческий период? Появились картины...

T.: Я думаю, что для каждого творческого человека перемена места жительства - новый импульс, новый период творчества. Татьяна у своих картин А здесь чудесные места, которые впечатляют. Взять хотя бы яркий, нарядный Майами Бич с чудесной набережной в арт-дековских постройках - желтые, фиолетовые, зеленые дома! А рядом - белоснежные современные здания… Пальмы, тропические цветы, люди в ярких одеждах! И у меня руки зачесались! Я начала писать картины. А к тому же здесь, в Майами, у меня появился творческий наставник - известный художник Александр Окунь. Я пишу новую работу и фотографию ему отправляю. Он делает мне какие-то замечания... Да, он мне очень помогает. Я благодарна ему за это.

- Я видела одну из первых работ. Героиня в красном. Теперь уже новые картины и совсем другие краски?

T.: Да, я начала новую серию геометрическую: Дама с Картами и Golden Town.

- Помню, ты говорила, что все героини с именами.

T.: Это не просто имена, это по сути - названия картин... Ну, вот эта дама, например, - "Белый лебедь", потому что она чем-то лебедя напоминает. Но названия я даю не в начале, а в конце работы.

- Это, очевидно, потому, что все-таки в процессе работы еще не знаешь точно, что же получится...

T.: Ну, я начинаю писать, думаю, смотрю, какого-то цвета не хватает, переписываю много. Но задаю цветовую гамму сразу. Чтоб, например, у нее не было много цвета, чтоб она легко входила в окружение. Если она будет очень яркая, то она будет как бы выбиваться. Нужно, чтобы она вписывалась в интерьер - и со стенами, и со шторами...

- Ты кто по гороскопу - дева? Все так разложено по полочкам...

T.: Нет, овен. Знак творческий и амбициозный.

Татьяна

- Как ты выбираешь друзей, какие они должны быть?

T.: На меня похожи. Мне нужно, чтобы было интересно и весело.

- Вот ты уже сказала, что в очень дружеских отношениях с художником Александром Окунем? Он такой?!

T.: Да, с ним вообще просто интересно. Вот у меня была выставка в Корал Гейблс в гостинице "Балтимор", он туда пришел с огромным букетом цветов. И был там со мной чуть ли не весь день...

- Духовно поддерживал.

T.: Ну конечно, первая выставка в Америке!

...У тебя на стене его работа висит! Он подарил ее тебе?

T.: Да, я очень горжусь ею: это не принт, не факсимиль, а оригинал!

- Какие грустные клоуны...

T.: Они мне очень нравятся.

- Это была какая-то дата?

T.: Это был мой день рождения.

- Ты легко с людьми сходишься?

T.: Легко.

- Как проводишь свободное время?

T.: Я много работаю... Мне интересно работать!

- А на океане бываешь?

T.: Я не люблю бывать на солнце. Мне даже больше нравится, когда в Майами дождь, смена погоды... Я ведь прожила в Израиле под палящим солнцем: голубое небо, ни тучки. А здесь, когда шторм - черное небо... Красиво!

- Ты говорила, что не жалко раставаться со своими работами.

T.: Да, мне не жалко.

- И тем не менее, ты как-то сказала мне, что целуешь их на прощание...

T.: Да, потому что я их всех люблю, каждую статуэтку. Вот у меня очень покупают мезузки, они очень красивые. И рабай в них вкладывает молитву. И смотреть на эти фигурки приятно; тут же вся семья, все они очень симпатичные, и в то же время каждый из них - отдельный, самостоятельный образ...

- Да, согласна. Конечно, каждая работа рукотворна. Особенно эти маленькие керамические скульптурки. Их приятно рассматривать, здесь столько деталей, сочетание красок прекрасное, - все это создает прекрасное настроение!
Еврейскую тему не оставишь?

T.: Нет, она никуда не уйдет, это мое, сокровенное. Я отработала стиль и керамические приемы. Наработана коллекция, и я к ней прибавляю новые сюжеты. Поэтому я никогда ее не оставлю, как и керамику, которую я преподаю в школе. Я ведь в школе учу детей понимать и любить искусство. Они там делают миноры на Хануку, они делают миноры на Шабат... Им нравится работать с глиной... Мне приятно, когда у них что-то получается!

- А какое направление в керамике появилось у тебя здесь?

T.: Светское.

- Но это тебя греет? Ты сказала: еврейская тема - это мое родное, сокровенное, а тарелки?

T.: А отчего это может меня не греть - это же красиво! Тарелка на столе, на стене… Ведь она украшает жизнь. Конечно, греет. Когда красивая вещь получается, отчего ж не греет?! И, к тому же, это интересно! Интересная творческая работа.

- Ты можешь в любом настроении начинать работу?

T.: У меня настроение, как правило, ровное. Ну, когда бывает плохо, то, конечно, не до работы. Но вообще я утром просыпаюсь обычно в хорошем настроении, у меня много энергии и хочется работать.

- Когда-нибудь пыталась заглянуть в свое будущее?

T.: Знаю наперед, что будет. Ничего исторического не произойдет. Все уже произошло: иммиграция во вторую страну... Я живу здесь 3 года - что может произойти?

- Но помечтать-то можно...

T.: У меня мечты есть. Они связаны с творчеством. Есть мечта выставляться в хороших выставочных залах, арт объединениях. Я и сейчас нахожусь в арт объединении керамистов, и я член гильдии художников, работающих в иудаике. И мои работы есть в Нью Йорке, Сан-Франциско и в Майами... Была очень большая выставка в дизайн-центре "Дкота".

- Вообще-то это больше похоже не на мечту, потому что вижу: с выставками у тебя все в порядке! Это скорее реальность. Ну, а мечта?

Татьяна у своих работ

T.: Иметь хорошую мастерскую.

- Твои картины разлетаются куда-то. Интересно, русские их покупают?

T.: Все картины, которые у меня купили, купили американцы. А русские покупают керамические работы.

* * *


…Думается мне, что русские пока еще не знакомы с картинами Татьяны Ломброзо. Пройдет какое-то время, и у них в домах также можно будет встретить не только керамику, но и красивые полотна майамской художницы. Впрочем, какая разница, в чьем доме будут ее работы. Ведь для автора главное, чтобы люди оценили творчество должным образом.


А это уже происходит сегодня. А завтра?


Поживем - увидим. Время покажет.

Ковчег
Hallandale, 2004
Кому интересно творчество Т.Ломброзо, приглашаю на личный сайт художницы:
www.lombrozo.net